Проблема детской безнадзорности и беспризорности, обострившаяся в условиях начала Великой Отечественной войны, усугубилась в регионах, оккупированных немецко-фашистскими войсками, среди них выделяется Юг России и, в частности, город Таганрог, где «новый порядок» действовал с 17 октября 1941 года по 30 августа 1943 года.
Житель Таганрога Игорь Михайлович Додонов 1929 года рождения вспоминает: «С размещением немецко-фашистских войск в городе наступили тяжёлые времена, я с сестрой оставался один, а матушка ходила по деревням, меняла вещи, чтобы прожить, чтобы было, что кушать. Я помогал матери, как мог. Приходилось даже чистить вражеские сапоги, чтобы заработать на еду».
Рынки являлись фактически источником жизнеобеспечения местного населения. Подростки также могли заниматься продажей или обменом продуктов и промышленных товаров, причём зачастую по поручению старших. 22 ноября 1942 года заместитель городского коменданта Таганрога написал в полевую комендатуру о положении населения: «Голод и холод существенно влияют на настроение местного населения. Это опасные причины для возникновения враждебных настроений в ещё до сих пор спокойном и доверчивом населении большого города Таганрога. Лишь после устранения ограничения в продуктах питания может появиться возможность успешно победить паразитические формы проявления нынешнего бедственного положения: ростовщичество и спекуляция на чёрном рынке. В настоящее время, к сожалению, ещё нужно терпеть чёрный рынок». Таким образом, в условиях оккупации спекуляция явилась одной из основных практик выживания детей и членов их семей.
Оккупационные власти негласно признавали спекуляцию возможным способом жизнеобеспечения городского населения, порой единственным. Тем не менее, на официальном уровне она каралась по законам военного времени, вплоть до расстрела. Детям же до 14 лет торговля на рынке запрещалась и рассматривалась как одна из форм безнадзорного времяпрепровождения.
В распоряжении №53 бургомистра Таганрога от 20 апреля 1942 года указывается: «Для борьбы с безнадзорностью детей (в возрасте от 7 до 13 лет), уже посещавших школу, родители и воспитатели детей должны немедленно отправить детей в школу. Детям моложе 14 лет воспрещается как торговать на базаре, так и иметь какой-либо другой заработок (чистка сапог). Запрещается детям играть на улице и тротуарах. За неисполнение или противодействие этому приказу виновные будут наказаны, будут привлечены к ответственности родители, воспитатели детей. Наблюдение за выполнением этого распоряжения возлагается, кроме учителей, и на милицию».
Вместе с тем регламентировать «стопроцентно» жизнь ребёнка, запретив ему одним постановлением искать не всегда законные источники пропитания в условиях голода и озорничать, было сложно.
В апреле 1942 года открылись семь начальных школ, но это не решило проблему организации детского обучения и досуга. Занятия в школах проходили нерегулярно, периодически какие-то учебные заведения закрывались, учащиеся переводились в оставшиеся. В одном из распоряжений местной комендатуры бургомистру города Таганрога от 20 мая 1942 года говорилось: «Поручаем Вам немедленно закрыть школу №5. Здание это из тактических соображений будет занято германскими войсками».
Кроме того, в осенне-зимний период школьная администрация сталкивалась с проблемой недостатка топлива, зачастую температура в классах была такой низкой, что замерзали чернила в чернильницах. Учащиеся, как правило, приносили дрова и уголь для отопления классных комнат. Обычным явление было прекращение занятий в холодную погоду. Подобные обстоятельства приводили к резкому сокращению численности учащихся.
Родители и ученики не выказывали ожидаемого немецкими властями энтузиазма по поводу образовательной политики. К осени 1942 года около 46 процентов детей не посещало школу. Отсутствие желания у местных жителей поддерживать начинания оккупантов в сфере образования можно объяснить следующими мотивами. Для одних семей плата за обучение, установленное в первое время в учебных заведениях, отсутствие возможностей приобрести обувь, одежду и канцелярские принадлежности не позволяли отправлять детей учиться. Другие, саботируя распоряжения оккупационных органов управления о посещении школьных занятий, тем самым проявляли пассивное сопротивление немецко-фашистским захватчикам.
Городские власти усилили административные меры по отношению к родителям и лицам, их заменявшим, за невыполнение своих обязательств в отношении детей. Бургомистр выпустил распоряжение №94 от 20 ноября 1942 года «О борьбе с детской безнадзорностью», гласившее: «Распоряжением Ортскомендатуры обучение детей в начальных классах в возрасте от 7 -8 лет до 13 лет — является обязательным и бесплатным. У родителей нет оснований не посылать своих детей в школы, большинство из них занимается чисткой обуви, спекуляцией на базарах или просто болтаются без дела. При Отделе школ бургомистерства учреждаются должности особых инспекторов, которым поручено совместно с милицией повести самую решительную борьбу с безнадзорностью детей. Родители предупреждаются, что при обнаружении детей, не записанных в школы, торгующих на базарах или хулиганствующих на улицах, родители их будут привлекаться к строгой ответственности и подвергаться штрафу».
Всего было назначено три инспектора по борьбе с детской безнадзорностью. В Таганрогском филиале государственного архива Ростовской области сохранились дневники, характеризующие их деятельность. Содержание дневников не имеет эмоциональной окраски и соответствует ежедневному отчёту о проделанной работе в рамках должностной инструкции, составленной в отделе школ.
Функции инспектора были разноплановыми: это решение вопроса привлечения детей в учебную деятельность, ликвидация детской спекуляции, контроль свободного времяпрепровождения подростков, обследование бытовых условий проживания детей в семьях, решение социальных проблем детства. Среди приоритетных должностных обязанностей инспектора следует выделить дежурство на городских базарах: «Проводил работу на Касперовском рынке, удалил ребят школьного возраста, торговавших спичками, табаком и ходившим без дела».
Порицались городскими властями и элементарные детские зимние забавы: «6 января запретил детям школьного возраста кататься на салазках на улице Петровской».
Инспекторы по борьбе с детской безнадзорностью тесно взаимодействовали с директорами и учителями действующих школ в вопросах вовлечения детей в учебную деятельность. «11 декабря. Посетил 6-ю школу. Имел разговор с педагогическим коллективом о выявлении учеников, злостно уклоняющихся от посещения школы».
Систематически проводилась разъяснительно-профилактическая работа среди родителей или лиц, их заменяющих: «Был на квартире у родителей ученика 6-ой школы и предупредил мать о той ответственности, которой она подвергается, если её мальчик дальше не будет посещать школу». «2 февраля произведено материального положения Тамары Менковой, торгующей на новом базаре систематически. Семья из восьми человек. Дети в возрасте 2-5-9-13-18 лет. Отец работает на заводе. Менкова окончила четыре класса начальной школы. Матери был зачитан приказ №94».
В результате обследования семей, проводившегося инспекторами, выпускались рекомендации о наложении штрафных санкций, принимались меры по сдаче детей в фашистские приюты. «7 января произвёл обследование бытовых условий дочери гражданки С., арестованной около месяца тому назад. После ареста матери девочка 11 лет осталась на положении безнадзорной. 8 и 9 января составил акт о необходимости помещения ребёнка в приют и сдачи имущества её матери на хранение».
Анализ архивных документов свидетельствует о том, что в большинстве случаев факт материальных трудностей семьи только фиксировался. Помощь местному населению оказывалась избирательно, нерегулярно, в первую очередь тем, чьи родственники были осуждены советскими властями по 58-й статье (контрреволюционная деятельность).
Рабочий день у инспекторов, судя по записям в дневниках, был ненормированным, в любой час дня и ночи они могли нагрянуть и произвести обыски в семьях, имеющих детей: «16 января детей, занимающихся торговлей, стало на Касперском базаре заметно меньше. Вечером появляются ученики, катающиеся на коньках и санках, так что приходится и вечером дежурить и удалять с базара детей».
Должность инспектора по борьбе с детской безнадзорностью была упразднена 1 марта 1943 года, и уже в конце месяца в отчёте бургомистру начальник отдела школ констатировал, что резко увеличилось количество детей-чистильщиков обуви.
Поражения немецко-фашистских войск на фронтах явились предпосылками ужесточения оккупационного режима, свёртывания мероприятий социального маневрирования и расширения политики массового уничтожения и вывоза мирного населения, в том числе и детей, на работу в Германию и другие тыловые районы. Благо, что списки детей, посещающих школу, были известны и «вычислить» всей детей, проживающих в семье, было делом несложным. Немцам надоело играть в показную благотворительность, и они показали своё истинное лицо.
В один из дней оккупации в 1943 году Игорь Додонов находился на рынке, где его схватили немецкие солдаты и отвезли в родную школу. В которой детей уже давно не учили — здесь располагалось гестапо. Впоследствии Игорь Михайлович рассказывал: «Нас, человек шесть, туда завели. Думаем, вывезут на Балку Смерти, расстреляют. Но нас погрузили на машину «Чёрный ворон» и куда-то повезли. Ехали долго. Оказалось, что нас привезли на завод имени Димитрова, где мы увидели ещё много молодых ребят, которые под надзором немецких солдат грузили слесарные верстаки для отправки их на Запад. Через два дня нам выдали на руки бумагу: «Приказ о трудовой повинности». По ней мы назначались на работу в тылу в прифронтовой полосе оккупированных восточных областей. В случае неповиновения наказание несла вся семья — расстрел. Выхода не было — поехал. Отправили нас в Винницкую область, на работы в мастерские. Жили за колючей проволокой, обращались там с нами очень жестоко».
Автор Полина Ефимова
Свежие комментарии